Добро всегда побеждает зло. Значит, кто победил - тот и добрый Х))
Сон. Ничего интересного.
Я серьёзно, ничегоЗа окном гудел перекрёсток. Этот монотонный гул тяжёлым, мягким грузом ложился на мысли, подминая под себя, медленно, но верно останавливая их. Я закрыла глаза и поплотнее закуталась в пушистый плед. После суматошного дня в офисе наваливалась апатия. Хотелось просто лежать, не ощущая, не размышляя, не чувствуя.
«Как растение» - лениво проползла ещё не до конца придавленная гулом и апатией мысль. Глаза закрылись. Ну, растение так растение. Все равно. Может, оно и к лучшему. Растения на работу не таскаются, как белка в колесе не крутятся, сидят себе тихо в горшках да в окно смотрят, на солнышке греются… Однообразно, конечно. Но можно подумать, у меня разнообразия больше. Работа-компьтер-дом-компьютер-спать-работа-компьютер-дом-компьютер-спать-выходные-компьютер-компьютер-спать-работа…
Гул медленно отдалялся. Где-то там, внизу, люди спешили домой. Так же, как и я полчаса назад. Работа-дом-работа-дом. Сколько уже написано об этой суете? И сколько ещё будет написано. Бесконечной и бессмысленной…
Здесь был пол. Тёмно-серый, шероховатый, словно цементный. И круг света, чьего источника видно не было. Просто круг метров пять в диаметре. И темнота. Сплошная непроглядная темнота за его границами. Я сидела на полу и смотрела в эту самую темноту.
«Наверное, это то самое «нигде». Место, где нет звуков, нет цвета, нет запахов, ни-че-го…» - подумала я. Наверное, нужно было испугаться. Но как-то не пугалось. Я ждала. Чего-то.
Справа, в темноте, послышался едва слышный шаг. Я повернула голову. На самой кромке круга проявился тёмный силуэт. Свет падал на его ноги, самые обычные ноги. В джинсах и трекинговых кроссовках.
«Странное зрелище» - подумала я.
- А ты что ожидала увидеть? Чёрные брюки Джокера? – прозвучал рядом тихий насмешливый голос. Женский.
- Нет. – проговорила я. Мой собственный голос прозвучал как-то сипло из-за долгого молчания.
- Тогда, быть может, ты знаешь, кто я? – поинтересовался голос.
Я промолчала. Не потому, что не знала ответ. Нет, я узнала её за мгновение до того, как она сделала шаг вперёд, вступая в освещённый круг. Я молчала потому, что ответ был слишком очевиден.
Это была Она.
Она из тех, кто забирается в джунгли и стреляет из винтовки. Из тех, кто владеет миллионами и носит майки из секонд-хэнда. Из тех, кого считают баловнями судьбы. Из тех, кто живёт ради самой жизни. Из тех, кто свободен.
Она – Абсолютный Игрок. И у неё – моё лицо. Чуть заострившееся, смешливо-проницательное, но – моё.
Она – это я. Я – это Она. Мы одно и то же. Но между нами пропасть. Пропасть моих заблуждений, стереотипов, привычек, неудач и ошибок.
Как там это называется? Альтер-Эго? Сверх-Я?..
- Ну-ну-ну, Куда это тебя понесло? – смеётся Она. – Старик Фрейд написал много всего интересного. Но не забывай, в чём одно из главных отличий мышления взрослого и ребёнка. Вторая сигнальная система – инвалид по определению, не калечь свои мысли.
Я киваю и снова не без дрожи смотрю на такое знакомое лицо.
- Ну что, солнце мое ясное, не хочешь мне покаяться? – она прищуривается, и я отвожу взгляд. – По Библии, смертных грехов всего семь, выбор не так велик. Какой твой?
Я опускаю взгляд на серый пол. В горле встает ком, мешая говорить, даже если бы я на это решилась. Глаза начинает остро щипать, и я закусываю губу. Сделав глубокий вдох, смиряюсь с необходимостью ответа.
- Уныние.
Неконтролируемые слёзы стыда и какой-то беспомощности порываются выбраться наружу, но я лишь сильнее стискиваю зубы, сверля взглядом монотонно-серую плоскость.
- Да, никто и не говорил, что всё будет получаться легко и само собой. – тёплая ладонь ложится на мою макушку. – Но ты ведь и сама понимаешь, что нельзя оставлять всё так, как есть, верно?
Она опускается на колени, чтобы наши лица оказались на одном уровне.
- Порой мне кажется, что я на это не способна. – я тихо шмыгаю носом, глядя на весёлые пятна акриловой краски на её майке.
Она тихо смеётся.
- Ну-ка, посмотри на меня. Давай-давай.
Я неохотно поднимаю взгляд и вижу её улыбчивые серо-синие глаза.
- Ну? Что за лицо ты видишь?
Я фыркаю. Она треплет меня по волосам.
- Ты же сама всё знаешь. «Не способна» - это абсурд, и я – тому подтверждение. – она мягко улыбается. – Это говорит накопившаяся усталость. Тебе ещё многому нужно научиться.
Я молча киваю и утыкаюсь в её плечо. Ком в горле как-то сам собой разошёлся. От неё исходит такое тепло и умиротворение…
- Зачем ты пришла сюда? Выдать мне волшебный пендель? – чувствуя, что глаза у начинают слипаться, интересуюсь я.
- И это тоже. – она негромко смеётся. – ведь от того, куда и какими темпами ты двигаешься, зависит и моё существование.
- То есть?..
- То есть. Забросишь себя, поплывёшь по течению – и куда я, по-твоему, денусь? В никуда. Просто исчезну.
«Такие, как ты, «просто» не исчезают» - подумала я, закрывая глаза и проваливаясь в темноту.
За окном гудел перекрёсток. Люди спешили по домам после рабочего дня. Так же, как и я – полчаса назад. Суетливая канитель продолжала свой бег.
«Такие, как ты, «просто» не исчезают» - подумала я, открывая глаза.
Я серьёзно, ничегоЗа окном гудел перекрёсток. Этот монотонный гул тяжёлым, мягким грузом ложился на мысли, подминая под себя, медленно, но верно останавливая их. Я закрыла глаза и поплотнее закуталась в пушистый плед. После суматошного дня в офисе наваливалась апатия. Хотелось просто лежать, не ощущая, не размышляя, не чувствуя.
«Как растение» - лениво проползла ещё не до конца придавленная гулом и апатией мысль. Глаза закрылись. Ну, растение так растение. Все равно. Может, оно и к лучшему. Растения на работу не таскаются, как белка в колесе не крутятся, сидят себе тихо в горшках да в окно смотрят, на солнышке греются… Однообразно, конечно. Но можно подумать, у меня разнообразия больше. Работа-компьтер-дом-компьютер-спать-работа-компьютер-дом-компьютер-спать-выходные-компьютер-компьютер-спать-работа…
Гул медленно отдалялся. Где-то там, внизу, люди спешили домой. Так же, как и я полчаса назад. Работа-дом-работа-дом. Сколько уже написано об этой суете? И сколько ещё будет написано. Бесконечной и бессмысленной…
Здесь был пол. Тёмно-серый, шероховатый, словно цементный. И круг света, чьего источника видно не было. Просто круг метров пять в диаметре. И темнота. Сплошная непроглядная темнота за его границами. Я сидела на полу и смотрела в эту самую темноту.
«Наверное, это то самое «нигде». Место, где нет звуков, нет цвета, нет запахов, ни-че-го…» - подумала я. Наверное, нужно было испугаться. Но как-то не пугалось. Я ждала. Чего-то.
Справа, в темноте, послышался едва слышный шаг. Я повернула голову. На самой кромке круга проявился тёмный силуэт. Свет падал на его ноги, самые обычные ноги. В джинсах и трекинговых кроссовках.
«Странное зрелище» - подумала я.
- А ты что ожидала увидеть? Чёрные брюки Джокера? – прозвучал рядом тихий насмешливый голос. Женский.
- Нет. – проговорила я. Мой собственный голос прозвучал как-то сипло из-за долгого молчания.
- Тогда, быть может, ты знаешь, кто я? – поинтересовался голос.
Я промолчала. Не потому, что не знала ответ. Нет, я узнала её за мгновение до того, как она сделала шаг вперёд, вступая в освещённый круг. Я молчала потому, что ответ был слишком очевиден.
Это была Она.
Она из тех, кто забирается в джунгли и стреляет из винтовки. Из тех, кто владеет миллионами и носит майки из секонд-хэнда. Из тех, кого считают баловнями судьбы. Из тех, кто живёт ради самой жизни. Из тех, кто свободен.
Она – Абсолютный Игрок. И у неё – моё лицо. Чуть заострившееся, смешливо-проницательное, но – моё.
Она – это я. Я – это Она. Мы одно и то же. Но между нами пропасть. Пропасть моих заблуждений, стереотипов, привычек, неудач и ошибок.
Как там это называется? Альтер-Эго? Сверх-Я?..
- Ну-ну-ну, Куда это тебя понесло? – смеётся Она. – Старик Фрейд написал много всего интересного. Но не забывай, в чём одно из главных отличий мышления взрослого и ребёнка. Вторая сигнальная система – инвалид по определению, не калечь свои мысли.
Я киваю и снова не без дрожи смотрю на такое знакомое лицо.
- Ну что, солнце мое ясное, не хочешь мне покаяться? – она прищуривается, и я отвожу взгляд. – По Библии, смертных грехов всего семь, выбор не так велик. Какой твой?
Я опускаю взгляд на серый пол. В горле встает ком, мешая говорить, даже если бы я на это решилась. Глаза начинает остро щипать, и я закусываю губу. Сделав глубокий вдох, смиряюсь с необходимостью ответа.
- Уныние.
Неконтролируемые слёзы стыда и какой-то беспомощности порываются выбраться наружу, но я лишь сильнее стискиваю зубы, сверля взглядом монотонно-серую плоскость.
- Да, никто и не говорил, что всё будет получаться легко и само собой. – тёплая ладонь ложится на мою макушку. – Но ты ведь и сама понимаешь, что нельзя оставлять всё так, как есть, верно?
Она опускается на колени, чтобы наши лица оказались на одном уровне.
- Порой мне кажется, что я на это не способна. – я тихо шмыгаю носом, глядя на весёлые пятна акриловой краски на её майке.
Она тихо смеётся.
- Ну-ка, посмотри на меня. Давай-давай.
Я неохотно поднимаю взгляд и вижу её улыбчивые серо-синие глаза.
- Ну? Что за лицо ты видишь?
Я фыркаю. Она треплет меня по волосам.
- Ты же сама всё знаешь. «Не способна» - это абсурд, и я – тому подтверждение. – она мягко улыбается. – Это говорит накопившаяся усталость. Тебе ещё многому нужно научиться.
Я молча киваю и утыкаюсь в её плечо. Ком в горле как-то сам собой разошёлся. От неё исходит такое тепло и умиротворение…
- Зачем ты пришла сюда? Выдать мне волшебный пендель? – чувствуя, что глаза у начинают слипаться, интересуюсь я.
- И это тоже. – она негромко смеётся. – ведь от того, куда и какими темпами ты двигаешься, зависит и моё существование.
- То есть?..
- То есть. Забросишь себя, поплывёшь по течению – и куда я, по-твоему, денусь? В никуда. Просто исчезну.
«Такие, как ты, «просто» не исчезают» - подумала я, закрывая глаза и проваливаясь в темноту.
За окном гудел перекрёсток. Люди спешили по домам после рабочего дня. Так же, как и я – полчаса назад. Суетливая канитель продолжала свой бег.
«Такие, как ты, «просто» не исчезают» - подумала я, открывая глаза.
@темы: размышлизмы и наблюдалки
-
-
30.11.2009 в 20:55-
-
30.11.2009 в 21:09